2 июля 2018 года ушла из жизни Галина Никитична Раимбекова.

Все мы люди, и все мы разные. Одному нравятся простенькие полевые ромашки – другому утонченные гладиолусы. Один равнодушно откладывает в сторону книгу и включает телевизор. А третий с книгой не расстается, прямо-таки не выпускает ее из рук. Кто-то предпочитает прозу – длинные романы, где все действия и поступки героев расписаны «от» и «до». Кому-то ближе стихотворные строчки, в сжатости которых заложен глубокий смысл. До него еще нужно суметь добраться – что удается не каждому, а только истинному любителю и ценителю поэтического слова.

Именно таким человеком и была Галина Никитична Раимбекова. С 2013 года при Опаринской центральной библиотеке имени Н. А. Яхлакова существует литературно-музыкальная гостиная «Струны души», где работники библиотеки знакомят слушателей с поэтами современными и прошлых столетий, нашими земляками и столичными мэтрами. Так вот, Галина Никитична не пропустила на одного занятия. Мало того, она принимала в них самое активное участие, читая стихи. Да как читая: выразительно, тонко улавливая смысл и интонацию автора. Еще и заучивая при этом наизусть.

Но ведь ни один поэт не похож на другого, у каждого автора свое видение мира, свое представление о том, что его окружает и о том, какие события и грозы прогремели над Землей за время ее существования… И что бы донести все это до слушателей, нужно иметь очень большую и светлую душу, открытое сердце и очень любить людей. Все это было у Галина Никитичны, познакомившись с которой поближе, доверием к ней проникался раз и навсегда.

А как волновалась она перед каждым своим выступлением – как будто выходила перед аудиторией в самый первый раз. И это придавало ее чтению особую искренность.

Как человек становится поклонником и любителем поэзии? У всех это происходит по-разному.… Галина Никитична Раимбекова рассказывала: «Мое знакомство с поэзией началось в школе. Мы брали сборники стихов в библиотеке, а иногда специально приходили в книжный магазин, чтобы взять с полки книгу и что-то прочитать. Переписывали друг у друга понравившиеся стихотворения в тетрадки. Два таких «сборника» я храню до сих пор.

В 1965 году и у меня появилась такая тетрадь. Одним из первых я записала в нее стихотворение, встретившееся в газете за подписью: «Анатолий Быстров, студент историко-филологического факультета Кировского пединститута». Так я впервые узнала об этом поэте». Одну из таких тетрадей Галина Никитична принесла на занятие, посвященное любимым произведениям. Думается, место ей теперь в краеведческом музее.

«Чем старше мы становимся, тем чаще вспоминается молодость, годы детства, - продолжала она. - Иногда для этого нужен лишь небольшой толчок. В 60-е годы я училась в Опаринской восьмилетней школе. В 4-м и 7-м классах ездила в пионерский лагерь под Пинюгом. Стихотворение Ларисы Рубальской так и называется «Пионерский лагерь» Прочитала его – и как будто снова вернулась в пионерское детство».

Галина Никитична не ограничивалась только чтением – она была человеком активной жизненной позиции. Пела в ансамбле «Россияночка», прекрасно вязала (каждую участницу обеспечила собственноручно изготовленной шалью), участвовала в таких массовых мероприятиях, как «Ночь музеев», принимала участие в мероприятиях, посвященных 300-летию Никольской церкви. Занимала призовые места на областных и районных конкурсах чтецов.

Она любила вятских поэтов: Котомцеву, Чебышеву, Перминову, Сафронова вологодчан Николая Рубцова, Ольгу Фокину. Но не упускала возможности узнать новые имена. Очень заинтересовал ее, к примеру, Александр Городницкий. А любимым ее поэтом был Эдуард Асадов. Какому бы поэту ни было посвящено мероприятие, в конце его Галину Никитичну просили прочесть «Трусиху». И мы завершим этот небольшой рассказ о прекрасном человеке, любящей матери и бабушке, таланте из опаринской глубинки (потому что родилась, выросла и закончила среднюю школу Галина Никитична именно в Опарино) этим стихотворением. В память о Галине Никитичне Раимбековой.

Шар луны под звездным абажуром
Озарял уснувший городок.
Шли, смеясь, по набережной хмурой
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелёк.

Видно, распалясь от разговора,
Парень, между прочим, рассказал,
Как однажды в бурю ради спора
Он морской залив переплывал,

Как боролся с дьявольским теченьем,
Как швыряла молнии гроза.
И она смотрела с восхищеньем
В смелые, горячие глаза…

А потом, вздохнув, сказала тихо:
— Я бы там от страха умерла.
Знаешь, я ужасная трусиха,
Ни за что б в грозу не поплыла!

Парень улыбнулся снисходительно,
Притянул девчонку не спеша
И сказал: «Ты просто восхитительна,
Ах ты, воробьиная душа!»

Подбородок пальцем ей приподнял
И поцеловал. Качался мост,
Ветер пел… И для нее сегодня
Мир был сплошь из музыки и звёзд!

Так в ночи по набережной хмурой
Шли вдвоем сквозь спящий городок
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — хрупкий стебелек.

А когда, пройдя полоску света,
В тень акаций дремлющих вошли,
Два плечистых темных силуэта
Выросли вдруг как из-под земли.

Первый хрипло буркнул: «Стоп, цыпленки!
Путь закрыт, и никаких гвоздей!
Кольца, серьги, часики, деньжонки —
Все, что есть,- на бочку, и живей!»

А второй, пуская дым в усы,
Наблюдал, как, от волненья бурый,
Парень со спортивною фигурой
Стал спеша отстегивать часы.

И, довольный, видимо, успехом,
Рыжеусый хмыкнул: «Эй, коза!
Что надулась?! — И берет со смехом
Натянул девчонке на глаза.

Дальше было всё как взрыв гранаты:
Девушка беретик сорвала
И словами: «Мразь! Фашист проклятый!» -
Как огнём детину обожгла.

«Комсомол пугаешь? Врешь, подонок!
Ты же враг! Ты жизнь людскую пьёшь!-
Голос рвется, яростен и звонок:
«Нож в кармане? Мне плевать на нож!

За убийство — стенка ожидает.
Ну, а коль от раны упаду,
То запомни: выживу, узнаю!
Где б ты ни был, все равно найду!»

И глаза в глаза взглянула твердо.
Тот смешался: «Ладно… тише гром…»
А второй промямлил: «Ну их к чёрту!» —
И фигуры скрылись за углом.

Лунный диск, на млечную дорогу
Выбравшись, шагал наискосок
И смотрел задумчиво и строго
Сверху вниз на спящий городок,

Где без слов по набережной хмурой
Шли, чуть слышно гравием шурша,
Парень со спортивною фигурой
И девчонка — слабая натура,
«Трус» и «воробьиная душа».

Пока мы живем, мы будем ее помнить.